Преследование Ольги Мисик из-за публичного антивоенного мнения

Оппозиционная активистка Ольга Мисик написала о непрекращающимся давлении со стороны силовиков. С конца февраля 2022 года к ней домой периодически приходят сотрудники МВД и ФСБ.

Полицейские составили на Мисик рапорт о проживании не по месту прописки из-за того, что один раз не застали ее дома.

Ольга предполагает, что преследование может быть связано с доносами от Ольги Шелест, которая ведет пропутинские группы в социальных сетях. Шелест требовала возбудить против Мисик уголовное дело по статье 207.3 УК РФ (о фейках про армию).

Недавно Ольга Мисик получила в разговорах с сотрудниками МВД еще одно объяснение, почему на нее оказывается давление: "Оказалось, я у них сразу в трех папках и на трех учетах: уголовно осужденное лицо, лицо, участвовавшее в политических акциях и лицо экстремистской направленности!".

"Краткая выжимка из сегодняшнего антивоенного и не только политпрессинга: на меня написали один рапорт и два доноса для привлечения к уголовной ответственности за дискредитацию (или фейки о) российской армии. Возбуждено ли по ним что-либо, – административное или уголовное, – я не знаю. Меня и моих соседей уже который месяц терроризирует ФСБ – они даже дверь перестали открывать. А ещё сегодня я узнала, что я лицо экстремистской направленности. На этом всё. Парам-парам-пам", - написала Ольга в Фейсбук.

Разъяснения Ольги Мисик из Фейсбук

В Воскресенске сегодня все на ушах. Лучшая гарантия безопасности – это огласка, поэтому я приняла решение опубличить историю, которая тянется с февраля. Через три дня после того самого обращения Путина ко мне впервые пришли из ФСБ. С тех пор это не прекращалось: со стабильной периодичностью раз в несколько дней ко мне приходили то ФСБшники, то менты и донимали всех моих соседей. В прошлом месяце на меня составили рапорт о том, что я не проживаю по месту прописки. Составили на основании того, что ко мне пришли днём, когда я не обязана находиться дома, не нашли меня и написали рапорт.

А теперь немного о том, почему они вообще пришли.

Когда я вышла из здания ФСИНа, через десять минут позвонил ФСИНовец и попросил вернуться по какой-то надуманной причине: я должна забрать у него некий документ и передать его участковому. Игорь сразу почуял неладное и пошёл обратно один. После того, как он забрал документ и вышел из здания, он заметил, что прямо за ним вышел мент – не ФСИНовец, а именно мент. Игорь пошёл к машине – мент за ним. Игорь остановился и спросил, что ему надо. Мент заглянул в машину, очевидно, надеясь увидеть там меня. Меня в машине не было.

Оказалось, что это замначальника ОВД. Игорь с ним поболтал – тот был дружелюбен. Он поделился, что моё дело "на контроле у ФСБ" и они прессуют их, простых ментов, до такой степени, что требуют опрашивать всех моих соседей по подъезду с первого этажа до последнего, чтобы меня найти.

Но зачем меня искать, если я сама каждый месяц прихожу отмечаться?

Любопытство и поиск ответов привели меня в отделение полиции, где меня ждал участковый. И вот он, краеугольный камень всей истории, то, почему ФСБшники напрягли ментов, менты ФСИН, а ФСИНовцы всех моих соседей. Оказывается, им сверху поступили материалы для проверки, потому что какая-то городская сумасшедшая Шелест О.А. написала на меня несколько доносов в МВД с просьбой возбудить уголовные дела то ли о фейках, то ли о дискредитации российской армии! И – внимание – вот за какой пост. И за какой-то майский пост в твиттере – за какой именно, менты не смогли вспомнить (хотя требовали от меня дать по нему объяснение, лол).

Я пролистала свои посты за май и не нашла в них ничего, что даже отдалённо могли бы притянуть к нарушению, но можете поискать и вы тоже.

Я спросила у ментов, зачем они в принципе приходят меня проверять, если для этого есть ФСИН. И это отдельная вишенка на торте – оказалось, я у них сразу в трёх папках и на трёх учётах: уголовно осужденное лицо, лицо, участвовавшее в политических акциях, и лицо экстремистской направленности!

Доносы, ФСБ, менты, уголовные дела, дискредитация российской армии, экстремизм. Других новостей теперь нет.

Но, может быть, однажды будут.